Следы на песке

בסעייתא דשמיאС Б-жьей помощью


Народная легенда рассказывает о странном сне одного человека. Он видит, как по берегу моря идут две пары следов, и понимает, что это следы его и Всевышнего.
Но в самые трудные моменты жизни этого человека на песке оставалась только одна пара следов. И он спрашивает Всевышнего: "Почему ты оставлял меня именно тогда, когда мне так нужны были твои помощь и поддержка?" Всевышний ему отвечает: "В эти моменты я нёс тебя на своих плечах."
Во всех делах и начинаниях мы нуждаемся в поддержке Всевышнего. Как сказал царь Соломон в Теилим( Псалмах) 127: "Если Всевышний не будет строить дом, напрасно трудятся строящие его; если Всевышний не будет охранять город, то напрасно старается сторож".
Мы молимся и просим Всевышнего не оставлять нас без своего благословения и своей поддержки во всех наших благих намерениях и в трудах праведных во все дни нашей жизни. Мы надеемся, что Всевышний поможет нам в этой работе, цель которой - помочь людям стать здоровыми и материально обеспеченными.

среда, 17 июля 2019 г.

ЕВРЕЙСКИЕ СОЛДАТЫ НА ШИПКЕ


№22. Для будущей книги.    ЕВРЕЙСКИЕ СОЛДАТЫ НА ШИПКЕ в русско-турецкой войне 1877 года.
       (Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона  Том 3 стр.164-170 Армия в России).
       Больше всего еврейских солдат было в шестнадцатой и тридцатой пехотных дивизиях, которые навербовали в Могилевской и Минской губерниях. Одну четверть там составляли евреи, а в некоторых ротах — более половины. Когда их отправляли на фронт, было много злых и обидных шуток по этому поводу, но после первых же боев офицеры этих дивизий высоко оценили еврейских солдат.
       "По общему отзыву ротных командиров, — писал один из них, — ЕВРЕИ ДРАЛИСЬ  ХРАБРО  И  ДАЖЕ  ОТЧАЯННО". А командир тридцатой дивизии вспоминал после войны: "Еврей-солдат — чаще всего, семейный — обычно обеспокоен и озабочен; но ЕВРЕЙ-ВОИН  В  ПЫЛУ  БИТВЫ — ХРАБР И НЕИМОВЕРНО  РЕШИТЕЛЕН. Это не автомат, не машина, действующая по команде офицера; напротив, с полным сознанием грозящей ему опасности, позабыв и бедствующее семейство и беспомощных стариков-родителей, ОН  С  ОБРАЗЦОВОЙ  РЕШИМОСТЬЮ И  САМООТВЕРЖЕНИЕМ  БРОСАЕТСЯ  ПЕРВЫМ В ОГОНЬ.
       ЕЩЁ  ОДНИМ  БЕССПОРНЫМ  ОТЛИЧИТЕЛЬНЫМ  ПРИЗНАКОМ  ОБЛАДАЕТ  ЕВРЕЙ-ВОИН: ЭТО — ЕГО  БЫСТРАЯ  СООБРАЗИТЕЛЬНОСТЬ И  ПРЕДПРИИМЧИВОСТЬ  В  САМЫЕ  ТРУДНЫЕ  МИНУТЫ".
       Военный корреспондент того времени писал: "Я проделал значительную часть кампании на Балканах со Скобелевским отрядом, и мне ни разу не пришлось слышать о том, чтобы евреи-солдаты уступали в чем-либо русским солдатам.
      На Шипке было мало наших войск. Большая часть солдат была выбита. И в этих боях особенно отличился еврей. В то время, как солдаты лежали в окопах на гребне горы, еврей-солдат бесстрашно стоял под дождем пуль и указывал товарищам, куда стрелять. Когда ему казалось, что кто-то трусит, он говорил: '"Ай да воин! Я ЕВРЕЙ — И  НЕ  БОЮСЬ, А  ТЫ  ВОТ  ТРУСИШЬ!.."
       На форте возле Шипки к ногам артиллериста Лейбуша Файгенбаума упал снаряд, но не успел он еще разорваться, как ФАЙГЕНБАУМ, не растерявшись, ОТШВЫРНУЛ  ЕГО  в соседний ров И  СПАС  ОРУДИЕ  И  СОЛДАТ. За это он получил Георгиевский крест, был отмечен особым приказом по армии, и о его подвиге много писали в газетах. В той же войне Лейбуш Файгенбаум получил еще два Георгия и умер от раны.
      Во время ночной атаки на турецкий редут солдат шестнадцатой дивизии остановил сильный огонь. "Среди жужжания пуль и гранат, — вспоминал один из офицеров, — подбежал унтер-офицер еврей и закричал в темноте: «Ваше высокоблагородие, НАДЕВАЙТЕ  ФЕСКУ,  КРИЧИТЕ  "АЛЛАХ!"». Я обернулся и вижу: еврей-унтер надевает на солдат фески убитых турок и велит им кричать: "Аллах, Аллах!" Я тут же надел окровавленную феску, и с криком "Аллах!" мы начали быстро подниматься в темноте. Турки тут же прекратили огонь, приняв нас за своих. Мы без труда ворвались к ошеломленным туркам, захватили их врасплох и одержали полную победу".
       В боях за Плевну погибли многие солдаты и офицеры тридцатой дивизии. В одной из рот, которая пошла в атаку, был убит последний офицер, а солдаты замешкались и залегли. И тогда солдат-еврей снял с убитого офицера его мундир, переоделся в него и с обнаженной саблей вышел вперед. "ЗА  МНОЙ, РЕБЯТА, УРА!" — скомандовал он солдатам, и вся рота поднялась и пошла в атаку. Этот еврей был убит пулей в висок, и его похоронили со всеми воинскими почестями и в офицерском мундире.
      Под той же Плевной солдаты тридцатой дивизии пошли в атаку на турецкие траншеи, но оттуда по ним открыли сильный огонь. "Чем ближе мы подходили к турецкой траншее, тем положение наше становилось все отчаяннее, — вспоминал командир дивизии. — Вдруг какой-то крик — "ШМА,  ИСРАЭЛЬ!" ("Слушай, Израиль!") — огласил воздух. Оказалось, это закричали евреи, за ними бессознательно повторили то же самое русские солдаты, и в общем смятении, при единогласном "Шма, Исраэль!" вся дивизия взобралась на турецкую траншею".
      И еще одно свидетельство ротного командира тридцатой дивизии, настолько невероятное, что трудно в него поверить. И тем не менее, это факт. Он рассказывал: "24 декабря 1877 года, с рассветом... мы взобрались, еле дыша, на вершину неимоверно крутой отвесной горы. И тут мы неожиданно очутились лицом к лицу с неприятелем, в пять раз превышавшим нашу силу. Неприятель начал перестрелку, надо отступать, — но куда?.. Посмотришь вниз по спуску — голова кружится: верная смерть!.. Как вдруг раздалось несколько голосов: "ВАЛЯЙ  ТУРКА,  ВАЛЯЙ  ЕГО!.." Семь-восемь евреев-солдат кинулись к неприятелю, и хватая по два, по три турка, с криком "Валяй его!" бросались по откосу в пропасть. Их отчаянному призыву последовали другие храбрецы роты. Стоны и крики падавших настолько оглушили турок, что они пустились в бегство. Укрепив позицию, я отправил ординарцев разведать о судьбе отчаянных бойцов. С нашей стороны погибло двадцать шесть, из них девятнадцать евреев-солдат; турок же было шестьдесят семь. В живых осталось очень мало".
      Остается только добавить, что в Москве, за зданием Политехнического музея, по сей день можно увидеть памятник-часовню, которую поставили русские гренадеры своим товарищам, павшим под Плевной. На стенах часовни записаны имена офицеров и солдат, особо отличившихся в боях 1877 года. Есть там и еврейские имена: Абрам Клях, Самуил Брем, Наум Коломец, Мошка Уманский, Исаак Родзевич, Моисей Масюк. Это их вспомнил в будущем, в Государственной Думе, еврейский депутат, выступая за отмену черты оседлости: "Если бы воскресли все эти люди, — сказал он, — которым нация поставила памятник, то они не имели бы права приехать в Москву и посмотреть на свой памятник".
     


Комментариев нет:

Отправить комментарий